На встрече представителей гражданского общества, состоявшейся 20 октября 2016 г. по поводу презентации Общественным фондом «Еркіндік қанаты» результатов мониторинга по реализации избирательного права людей с ограниченными возможностями, были подняты вопросы, которые нам захотелось вынести за рамки экспертно-кулуарной встречи. Мы попросили ответить на них депутата Маслихата города Алматы, председателя Ассоциации женщин с инвалидностью «Шырак» Ляззат Калтаеву.
Из отчета ОФ Еркіндік қанаты следует, что 83% из числа опрошенных людей с ограниченными возможностями не принимают участия в избирательной кампании по причине отсутствия инфравозможностей – отсутствия пандусов, специальных кабинок, бюллетеней, выполненных шрифтом Брайля и т.д. На это прозвучала реплика, что избирательное право – это право, а не обязанность. И каждый волен реализовывать его всеми доступными средствами. Например, посредством выездной избирательной урны. Что вы думаете об этом?
— Я думаю, что, если мы говорим о праве, то говорим и о праве выбора. То есть, у человека должна быть возможность выбора средства голосования. Кто-то хочет проголосовать, не выходя из дома, посредством выездной избирательной урны, а кто-то хочет отдать свой голос на избирательном участке — иметь возможность поговорить с другими избирателями, понаблюдать за избирательным процессом, почувствовать настроение общества и т.д. Должна быть предоставлена альтернатива, а соответственно, и доступ.
Было высказано мнение, что пакет льгот, освобождение от налогов являются причиной гражданской пассивности. Насколько, по-вашему, это мнение обосновано?
— Это только одна из многих причин. Пассивность, в том числе гражданская, есть результат исторически сложившихся и глубоко укоренившихся социальных установок: инвалидность издревле считалась практически равной недееспособности. То есть, люди с инвалидностью не принимали решений даже в собственной жизни, не говоря уже о жизнях других людей, общества в целом. Вы знаете, что в английском праве, например, человек не мог претендовать на наследство на имущество, если у него были нарушения слуха и речи. Это один из примеров. В жизни и по сей день люди с инвалидностью часто сталкиваются с тем, что многие решения, так или иначе касающиеся их, принимаются без учета их мнения (лечиться ему или нет; финансовые вопросы семьи или переезда в другой город и т.п.). Это выработало привычку и неверие в то, что их голос будет услышан и принят во внимание.
Несколько раз на встрече отмечали отсутствие в законодательных органах Казахстана людей с ограниченными возможностями, ставя в пример Ирландию, Англию, Германию и пр. С вашей точки зрения, речь идет о дискриминации или есть объективные причины? При каких обстоятельствах человек может претендовать на роль народного избранника?
Во-первых, на самом деле в законодательных органах РК и раньше были избранники с инвалидностью: в Парламенте в 90-х был депутат с ампутацией, в Маслихате Алматы представитель городского общества инвалидов. Да, думаю, были и депутаты, не афишировавшие свою инвалидность тоже.
Скорее речь идет о депутатах — правозащитниках, вышедших на выборы с целью продвигать права именно людей с инвалидностью. Да, таких практически не было. Были попытки: Аманбаев Али (АГОИ) долго стоял в очереди в партийном списке, но так и не дождался, Иманалиев Кайрат (Намыс) баллотировался два раза в Маслихат Алматы, в первый раз недобрал голосов, второй раз был снят на этапе проверки налоговой декларации. Отсюда можно сделать вывод, что если и существует дискриминация, то не просто по признаку инвалидности, а по наличию активной общественной позиции в области прав человека/прав лиц с инвалидностью, которую долгое время не были готовы увидеть в нашей законодательной власти.
Второй вывод это то, что отношение к правам лиц с инвалидностью меняется в нашей стране, и это заметно. Одной из причин тому как раз активность лидеров и организаций людей с инвалидностью. Думаю, это и есть то обстоятельство, которое способствует появлению избранников с инвалидностью.
Провокационный вопрос Ернара Сарсеева («Когда вы говорите – “люди с ограниченными возможностями”, вы хотите быть корректным или вы считаете, что ваши возможности «безграничны?») вызвал дискуссию на тему единства терминологии: инвалиды – лица с инвалидностью – люди с ограниченными возможностями – люди с ограниченными физическими возможностями. Особенно этот вопрос волнует журналистов. Как правильно говорить, чтобы не вызвать ответный негатив?
Во-первых, боясь обидеть человека с инвалидностью, мы уже выделяем его среди других людей. Инвалидность сама по себе не должна делать человека более обидчивым, чем все остальные. Излишне трепетное отношение к инвалидности формирует уязвимый и слабый образ человека с инвалидностью и негативные стереотипы в обществе. Это также заставляет самого человека относиться к себе, как к не соответствующему так называемой «норме», часто необоснованно жалеть и принижать себя.
Во-вторых, вопрос терминологии сложный из-за особенностей языков и тонкостей перевода. «Инвалид» несет в себе изначально негативное значение, как «не имеющий ценности», однозначно пора уходить от этого термина. И надо это делать на законодательном уровне, у нас ведь в законодательстве используется именно этот термин.
Более нейтральное производное «инвалидность» все равно несет в себе этот смысл. Я использую термин «человек с инвалидностью» по аналогии с английским «person with disability», однако «disability» переводится не как «обесцененность», а как «невозможность». Можно говорить «с ограниченными возможностями», но это такое размытое понятие, так можно говорить про кого угодно (беременных, стариков, больных и т.д.). «С особыми потребностями» тоже звучит двусмысленно.
Есть такой принцип «Человек вначале», то есть, главное, надо сначала обозначить человека (например, мама, пассажир, журналист и т.д.), а затем уже, и только если это действительно нужно, указать его характеристику (с нарушением зрения, пользователь коляски, с синдромом Дауна и т.п.). Пока я думаю, это самый лучший способ избежать слова «инвалид» или «инвалидность», но при этом точно обозначить ее.
О том, как проходила встреча, о результатах мониторинга можно прочитать ЗДЕСЬ