Казахстанские глухие не понаслышке знают о том, что такое изолированность и низкоквалифицированная работа, они сталкиваются с молчаливой дискриминацией ежедневно: полученное ими образование в спецшколах для глухих редко выдерживает конкуренцию; их ставят работать в ночную смену, чтобы спрятать от слышащих; они не могут самостоятельно вызвать скорую помощь или полицию.
Шесть лет назад молодая пара из Алматы – Артем и Анна Макаренко решили переехать в Астану, но в отличие от многих других ими двигал не новый виток развития карьеры, а желание объединить в столице сообщество неслышащих астанчан и помочь им реализовать себя. Сейчас они проводят еженедельные встречи, где обсуждают создание первого в Казахстане кафе, в котором слышащие люди смогут приобщиться к миру глухих.
— Я – директор по развитию, в основном занимаюсь технической частью. Основное мое призвание – работа с глухими. Мы проводим встречи, общаемся, работаем как волонтеры. Наша цель – сократить дистанцию между глухими и слышащими; дать глухим уверенность, что они могут. В нашей жизни все строится на установке «Я могу, я сделаю». Благодаря этой уверенности, мы достигаем своих целей. А глухой не может так сказать, он часто говорит: «Нет, я не могу, я же глухой».
Он воодушевленно рассказывает и много жестикулирует – жесты уже давно стали неотъемлемой частью его жизни. Молодой человек уверен, что очень часто отчужденность глухих в обществе берет начало еще в семье:
— Все формируется в детстве. Когда мы были детьми, нам помогали родители: они поднимали нас, когда мы падали; отвечали на все наши вопросы, объясняли. Ребенок чувствует, что за его спиной кто-то есть, ему помогут. Это дает уверенность. У глухих в семьях чаще все так случается, что если мама и папа слышащие, они почти не знают жестов и не изучают их. Редко когда родители глухого ребенка изучают жесты, чтобы с ним общаться. Чаще всего они на бытовом уровне показывают пальцами, проговаривают каждое слово, чтобы ребенок читал по губам – общаются как с аборигенами. Понятное дело, что ребенок не может излить душу, они могут только самые важные и несложные вещи выразить и донести: «Тебя в школу вызвали» или «Дай денег», поэтому он не чувствует в себе уверенность, не уверен, что его выслушают.
— Мама часто встречалась с глухими – она работала в учебно-производственном предприятии Казахского общества глухих, была начальницей швейного цеха. Так как мама слышащая, ей надо было как-то общаться с работниками, и она выучила язык жестов. Я все это видел и у меня появился вопрос: «Как эти глухие люди покупают хлеб в магазине?» Я просто себе это представил – он показывает, а продавец не понимает. У меня появилась идея – выучить язык жестов, чтобы помогать им покупать хлеб. С тех пор я начал изучать язык жестов – доставал маму, просил ее меня научить буквам, фразам. Она начала меня учить. Затем я стал приставать к глухим, говорил: «Меня зовут Артем», они убегали от меня, потому что я другого не знал и повторял одно и то же. Надоел им (смеется). Они заметили мое желание изучить язык и стали учить меня. Когда ты учишься у слышащего учителя – это одно, а когда ты сразу изучаешь язык у носителя языка и практикуешься с ними – другое.
— Мама рассказывала, что я долго находилась в реанимации. Когда я пришла в себя, она не знала, что я потеряла слух, никто ей об этом не сказал, – переводит жесты Ани Артем.
После выписки из больницы, мама Анны стала замечать, что дочь не обращала внимание на погремушки и посторонний шум; не отзывалась на имя. Аню отвели на аудиограмму, которая подтвердила потерю слуха:
— Для мамы это стало трагедией, потому что ей казалось, что ее дочь – единственный ребенок, потерявший слух. Аня ходила в специализированный детский сад для глухих, где она училась языку жестов, она и маму ему научила, – говорит Артем.
— Ушла, потому что в школе обучали плохо, со стороны учителей чувствовалось пренебрежение, унижение. Просто не хотелось учиться. Была завуч Алла Федоровна, которая всегда заботилась об учениках, но после ее смерти, оставаться в этой школе не было желания. Остальные учителя любили, когда им дарят подарки, оказывают внимание. Наша семья им ничего не дарила, из-за этого были проблемы, – вспоминает Аня.
Девушка часто посещала образовательные курсы вместе с другими неслышащими, они занимались в общих со слышащими группах, где с ними работал сурдопереводчик:
— Однажды наш переводчик, который должен был работать на курсах, заболел, и временно пригласили переводить Артема. Так мы и познакомились. Он переводил, приходил каждый день, а потом предложил мне дружить. Я смотрела на него и не понимала: роста был маленького, кучерявый, в очках, кожаной куртке, с серьезным лицом. А я спортом занималась, у меня в окружении были одни парни-спортсмены. Как будто я рокерша, а он – поп-звезда. Я серьезно к нему не относилась (смеется). На 8 марта он мне предложил встречаться. Я хорошо помню этот день, мне много подарков подарили, цветы, один Артем подарил мне почти увядшую розу, но маме его роза очень понравилась (смеется). Я в книгу положила ее, сохранила. Мы общались, я была вредной, а он упрямым. За три года, поняла, что он серьезный и постоянный. Однажды я уехала в другой город почти на два месяца из-за соревнований. Когда вернулась, не узнала Артема: вытянулся, лицо изменилось. Я начала стесняться, по-другому на него взглянула. Он предложил мне пожениться, и я сразу согласилась, – с улыбкой признается Аня.
— Кстати, о розе, — вспоминает Артем, – Я в то время учился, денег вообще не было. У меня было 150 тенге на дорогу, я решил, что 50 тенге оставлю на дорогу, а на 100 тенге куплю розу. А на 8 марта цветы розы были сумасшедше дорогие. Мне продавщица в цветочном достала эту розу среди тех, что уже планировалось выбросить, среди помятых и начавших увядать.
— Я даже не задумывался над тем, что моя жена – глухая. Для меня разницы не было. Мы приехали к родителям, они нормально отреагировал, проблем не было. Напротив, ее родственники говорили: «Ты что? Ты знаешь, слышащие гулять будут. Ты глухая, ты не слышишь, а он будет с другой девчонкой общаться, изменять». Она, наверное, больше сомневалась, чем я, потому что у глухих считается, что очень сложно выйти замуж за слышащего, это чаще исключение, чем закономерность. Потому что они считают, что слышащие более грамотные, более умные; эта социальная пропасть будет сказываться в семье всегда – он будет тебя обманывать, ты будешь себя не комфортно чувствовать. Представьте, что у вас среднее образование, а встречаетесь вы с интеллектуалом, в такой среде чувствуешь себя немного ущербным. Так же глухие ощущают себя в окружении слышащих. Это большой барьер, – объясняет молодой человек.
— Дочка у нас сначала жестами изъяснялась, потом только начала говорить, она ведь с мамой много времени проводила. Когда дочери было года три, она спрашивала: «А что, все дяди и тети не знают жесты? А как они тогда с мамой разговаривают? А с глухими?» Дети иногда, бывает, дразнят Диану: «У тебя мама глухая», а она им, наоборот: «Жесты – это круто. Я вам буду жесты показывать, а вы ничего не поймете, я вас этим буду дразнить». Она защищает маму, весь класс с Аней здоровается жестами, дочка их научила. У нее мечта стать учителем глухих детей, говорит: «Открою школу для глухих детей, в Африку поеду», – рассказывает Артем, – Не знаю, почему именно в Африку! (смеется)
— Целью переезда было не найти работу, я и в Алматы мог спокойно работать, нам хотелось привнести в жизнь астанинского сообщества глухих что-то новое. Основная наша идея заключается в адаптации слышащих – научить их принимать глухих; чтобы мир образов глухих стал ближе к нам; чтобы мы проявили участие, заботу; тогда глухие смогут выйти на свет, смогут чувствовать себя увереннее. Мы хотим, чтобы они стали равноправными членами общества, не отбросами, которым государство платит пенсию и все. Глухие – это потенциальные художники, дизайнеры, модельеры. На самом деле, они могут проявить себя во многих сферах, но они работают у нас дворниками, сапожниками, швеями, ну и иногда приходят убираться. Среди моих глухих друзей есть те, кто хорошо разбирается в компьютерах, новых технологиях. Я прихожу с их резюме в разные компании, говорю: «Возьмите его на работу, он курсы окончил, учился», мне отвечают: «Вот если бы он был слышащим, взял бы без вопросов. Он глухой, как я с ним буду общаться?».
— У нас запрещают пользоваться жестами в школах для глухих, им говорят: «Не говори жестами, читай по губам, тебе жить в этом мире». Язык жестов – это их родной язык, – объясняет Артем. – Представьте, что до семи лет человек объяснялся на языке жестов, а после того, как он пошел в школу, ему запрещают им пользоваться. Поздно, любой психолог это подтвердит. Нужно хотя бы совмещать чтение по губам и язык жестов. В России есть билингвистические школы, где проговаривание слов сопровождается жестами, и уровень грамотности российских глухих выше, чем у наших. Читая книги, глухой понимает только самые примитивные слова и фразы. В основном, ему трудно понять сложные слова и длинные предложения. У глухих очень упрощенный язык, поэтому писать для них фразы – не выход, нужно повышать уровень грамотности. И делать это необходимо на их родном языке. Они на самом деле творческие, они воспринимают этот мир образно. У них очень богатая фантазия.
— Бывают капризные люди, с ними всем сложно работать, не только глухим. Были и такие, которые отказывались со мной работать, просили слышащего мастера. На второй работе был классный директор – Карлыгаш, она сама объясняла клиентам, что я хороший мастер, попробуйте. И после этого многие становились постоянными клиентами. Здесь очень многое зависит от руководства.
— В Атырау у меня был случай с моей подругой – у нее астма, начался приступ, она стала задыхаться. Это случилось поздно ночью, я не могла вызвать скорую, поэтому пошла к соседям просить помощи, записку написала, но соседи меня не понимали и просто прогоняли с порога, закрывали дверь. Еле как удалось объяснить, я очень зла была. Скорая приехала и фельдшер не понимал, что делать, все было очень долго. Было бы хорошо, если хотя бы полицейские и врачи знали язык жестов, — переводит Артем слова супруги и добавляет уже от себя, — государство решает эту проблему с помощью переводчиков – за каждым глухим закреплен переводчик, который сопровождает его в больнице, например. Но в экстренных ситуациях как ты вызовешь переводчика или как быть, если находишься в другом городе?
— Для каждой поездки мы ищем спонсоров, но по большей части финансируем сами. Если честно, мы особо никогда денег искали. Я сам по себе не коммерсант, который может найти деньги. Люди обычно с нами знакомятся, общаются, видят, что мы делаем. Тогда они предлагают нам свою помощь и чаще всего людям проще всего дать деньги. Мы делаем все, что в наших силах в рамках волонтерской деятельности. Сейчас у нас есть идея открыть фонд, уже работаем над уставом; ведем горячее обсуждение названия для фонда, пока нашей группе идет голосование за «Свет маяка», наверное, так и назовем. Фонд будет уникальным, потому что им будут руководить глухие. Самому глухому понятнее проблемы глухих людей, он по-другому смотрит на то, что им нужно.
Между тем, главным на сегодня проектом стало создание кафе для глухих, куда слышащие люди смогут прийти и узнать о мире глухих гораздо больше:
— Идея о кафе пришла моей супруге около года назад. Мы сможем его открыть, уже есть бизнес-план. Конечно, стартовый капитал нужен немаленький, около 30 тысяч долларов. Но нами заинтересовались государственные структуры – руководство социально-предпринимательской корпорации «Астана», предложило нам помощь, они готовы дать помещение для кафе по очень льготной цене.
Созданием кафе заинтересовались индонезийские глухие: Артем нашел девушку из Индонезии – она владелица подобного кафе для глухих Finger Talks. Сейчас она хочет финансово помочь им стартовать – дать деньги в рассрочку. Эта поддержка вдохновляет астанинских неслышащих.
— Он – зубной техник, делает имплантаты и протезы. Внутри у него другой стержень – он решил для себя, что надо попробовать. Здесь, в Казахстане, глухие спрашивают: «Как? Как ты смог?!», он им говорит: «Идите, пробуйте», а они сразу – «Нет, я не смогу, это только говорящим подойдет», – говорит Артем.
На встречу он пришел вместе с дочкой.
— Во многих странах глухие участвуют в интересных проектах. А в Казахстане – это большая редкость, мы почти не видим глухих, поэтому мы поддержали идею Ани открыть кафе. Я хочу, чтобы глухие могли учиться, устраиваться на работу. Я смог стать зубным техником, я уверен, что и другие могут. У меня есть мечта – открыть зубную лабораторию, где глухие могли бы трудиться. Если у нас получится открыть кафе, то и лабораторию я смогу открыть.
— Мы были на одной конференции для глухих, там все время говорили: «инвалиды», «инвалиды», – объясняет Артем. — Глухие говорят так: «Мы – не инвалиды. У каждого свои недостатки: кто-то плохо видит; у кого-то характер плохой, мы ведь не называем человека с плохим характером инвалидом – это недостаток. А у нас недостаток – отсутствие слуха, но у нас свой язык». Когда начинаешь учиться жестам, общаться с глухими, для тебя открывается новое понимание мира: начинаешь иначе смотреть на вещи, становишься более эмоциональным. Это большой мир образов, они не скрывают своих эмоций – у них все на лице, – объясняет Артем.
Артем и его команда преисполнены оптимизмом – сколько бы времени им не потребовалось на сбор денег на открытие кафе, они уверены, что адаптация слышащих в мире глухих уже началась.
Айсулу Тойшибекова, Алматы-Астана, Vласть